Согласно определению дона Хуана Матуса, сновидение — это использование обычных снов для вхождения человеческого осознания в другие области восприятия. Он считал, что обычные сны можно использовать в качестве люка, через который восприятие будет проникать в другие энергетические области. По энергетическим характеристикам эти области совершенно отличны от мира повседневной жизни, но по сути они очень сходны с ним. В результате такого вхождения человек начинает воспринимать иной мир, который является таким же "настоящим", как и наш, и в котором так же можно жить и умереть. Этот новый мир, несмотря на поразительные отличия, все-таки удивительно похож на привычный нам мир.

Когда я потребовал у дона Хуана разумного объяснения этого парадокса, он повторил привычное уже для меня объяснение магов: ответы на все вопросы заключаются в практике, а вовсе не в интеллектуальных рассуждениях. Мы можем говорить об этом предмете, только используя лексику своего языка. Но независимо от того, на каком языке мы говорим, его лексический потенциал автоматически устанавливает ограничения при описании каких-либо переживаний или явлений, поскольку любые слова отражают только те возможности восприятия, которые относятся к повседневному миру.

В качестве примера дон Хуан указал на существенное различие между двумя глаголами испанского языка: один, sonar, означает "видеть сон", а другой, ensonar, означает сновидетъ так, как это делают маги. В английском языке нет способа ясно обозначить различие между этими двумя состояниями: нормальным сновидением, которое по-испански называется sueno, и более сложным состоянием, которое маги называют ensueno.

Искусство сновидения, по мнению дона Хуана, возникло благодаря почти случайному открытию магов древней Мексики. Когда они видели спящего человека, то замечали, что его точка сборки очень легко и естественно меняет свое местоположение, произвольно сдвигаясь из обычной позиции в любую точку на периферии светящейся сферы или внутри нее. Сопоставив то, что открылось им благодаря видению, с рассказами людей, которых они видели во время сна, маги сделали вывод: чем больше сдвигается во время сна точка сборки, тем поразительнее рассказы спящего о происходивших во сне событиях и пережитых ощущениях.

Когда маги разгадали смысл того, что им удалось увидеть, они начали неустанно изыскивать возможности для сдвига своих собственных точек сборки. Они очень быстро отказались от использования для этих целей психотропных растений, поскольку поняли, что сдвиг точки сборки, которого удавалось достичь таким способом, был неустойчивым и совершенно неуправляемым. Хотя опыты с применением психотропных растений закончились неудачей, они привели магов к открытию чрезвычайно важного явления, которое было названо ими вниманием сновидения.

Объясняя мне суть этого явления, дон Хуан обратился сначала к обыденному осознанию человеческих существ, которое он назвал вниманием, сосредоточенным на элементах мира повседневной жизни. Человеческие существа бросают лишь поверхностный взгляд на все, что их окружает, зато делают это очень часто. Беглым взглядом они не столько исследуют вещи, сколько определяют наличие этих элементов повседневного мира особым типом внимания, которое является специфическим аспектом их осознания. С точки зрения дона Хуана, такой же поверхностный, но частый взгляд можно, так сказать, приложить и к элементам обычного сна. Он называл этот иной, специфический аспект нашего осознания вниманием сновидения, или приобретаемой практикующими способностью поддержать свое осознание зафиксированным на тех элементах, которые они видят во сне.

Развитие внимания сновидения позволило магам линии дона Хуана систематизировать свои знания о снах. Они обнаружили, что большинство их снов были навеяны образами, связанными с миром повседневной жизни. Однако встречались сны, которые не подпадали под разработанную ими классификацию. Последние представляли собой состояния повышенного осознания, в которых элементы сна были не просто образами, а некими событиями, порождавшими энергию. В этих снах шаманы могли видеть энергию в том виде, как она течет во Вселенной.

Шаманы научились фокусировать свое внимание сновидения на любом элементе снов и таким образом обнаружили, что существуют два типа снов. Сны первого типа прекрасно всем нам знакомы. Они содержат фантасмагорические элементы, которое мы можем считать порождениями нашего интеллекта, нашей души; возможно, некоторые из них как-то связаны с особенностями нашей нервной системы. Сны второго типа шаманы называют снами, порождающими энергию. По словам дона Хуана, древние маги оказывались в сновидениях, которые были не просто снами — маги действительно посещали в таком "сноподобном" состоянии реально существующие места, расположенные за пределами этого мира. Эти места находятся в других мирах, которые так же реальны, как и мир, в котором мы живем; там объекты сна порождали энергию — точно так же, как деревья, животные и даже скалы порождают энергию в нашем повседневном мире, в чем легко может убедиться любой маг, умеющий видеть.

С точки зрения шаманов, открывающиеся их взгляду видения таких мест были слишком мимолетными, слишком непостоянными, чтобы иметь хоть какое-то практическое значение. Проблема, как они считали, заключалась в том, что им не удавалось фиксировать свои точки сборки в той позиции, в которую они смещались в сновидении, в течение сколько-нибудь значительного промежутка времени. Попытки справиться с возникшими трудностями привели к созданию другого магического искусства — искусства сталкинга.

Дон Хуан как-то раз привел мне предельно ясные описания этих двух искусств. Искусство сновидения заключается в преднамеренном смещении точки сборки из ее обычной позиции, а искусство сталкинга позволяет волевым усилием удерживать ее в новой позиции.

Фиксация точки сборки в новой позиции предоставляла магам древней Мексики возможность воспринимать иные миры во всей их полноте. Судя по рассказам дона Хуана, некоторые древние маги так никогда и не вернулись из своих путешествий. Другими словами, они предпочли остаться там — где бы это "там" ни находилось.

— Когда маги древности изучали светящиеся сферы человеческих существ, — сказал мне однажды дон Хуан, — они обнаружили на них более шестисот особых точек. Перемещение точки сборки в каждую из этих позиций позволяло ей собирать новый, абсолютно реальный мир. Если бы практикующий сумел зафиксировать точку сборки в любом из этих шестисот положений, то он попал бы в удивительный, совершенно не знакомый ему мир.

— Но где находятся эти шестьсот других миров, дон Хуан? — спросил я.

— Единственно возможный ответ на твой вопрос непостижим для рассудка, — ответил он смеясь. — В этом ответе — сущность магии, и в то же время он ничего не значит для обыденного сознания. Те шестьсот миров заключены в позиции точки сборки. Для того чтобы получить этому реальное подтверждение, требуется неисчислимое количество энергии. И у нас есть такая энергия. Нам не достает лишь способностей или самоконтроля, чтобы использовать ее.

От себя добавлю: вряд ли что-то может быть столь же бессмысленным и в то же время более истинным, чем эти утверждения.

Дон Хуан объяснял мне обычное восприятие в тех же терминах, которые всегда использовали маги его линии: в своей обычной позиции точка сборки принимает поток энергетических полей из внешней Вселенной, поступающих в виде светящихся волокон. Таких волокон — миллиарды. Поскольку позиция точки сборки остается неизменной, маги пришли к заключению, что в точке сборки фокусируется и проходит через нее в виде светящихся волокон один и тот же набор энергетических полей, порождая в результате восприятие того мира, который мы знаем. Отсюда следовал неизбежный вывод: если точка сборки изменит свое местоположение, то через нее должно будет проходить другое сочетание энергетических волокон, что приведет к восприятию иного мира, который, по определению, не может быть известным нам миром повседневной жизни.

По мнению дона Хуана, то, что люди считают восприятием, является скорее интерпретацией данных, получаемых от органов чувств. С момента рождения способность к интерпретации постепенно развивается и вскоре становится завершенной системой, посредством которой мы осуществляем свое взаимодействие с этим миром — взаимодействие, основанное на потоке данных, поступающем от органов чувств.

Дон Хуан всегда подчеркивал, что точка сборки — это не только центр, где собирается восприятие, но и центр, где происходит интерпретация поступающих от органов чувств данных. Поэтому, если этот центр изменит свое положение, то ему придется интерпретировать новый поток энергетических полей, используя почти те же термины, в которых он интерпретирует мир повседневной жизни. Результатом этого станет восприятие мира, удивительно подобного нашему — и все же совсем другого. С точки зрения энергии, как утверждал дон Хуан, тот другой мир коренным образом отличается от нашего. А все его кажущееся сходство — не более, чем результат привычной интерпретации, осуществляемой точкой сборки.

Трудно описать словами чудесные свойства точки сборки и возможности восприятия, которые предоставляет нам сновидение. Ни в одном языке мира нельзя подобрать слова, точно передающие суть этих явлений и понятные для непосвященного слушателя. Может быть, со временем удастся создать новый, "магический" язык. Однако дон Хуан допускал, что и современный лексикон можно как-то использовать для описания свойств точки сборки и получаемого в сновидении опыта — при условии, что и то, и другое стало бы доступно каждому, а не только начинающим шаманам.

Меня чрезвычайно заинтересовало, но в то же время и безмерно озадачило одно из высказываний дона Хуана о сновидении. Он утверждал, что никакие описания и уроки не способны научить человека сновидетъ. Сновидение более, чем какое-либо другое искусство, является результатом напряженных усилий со стороны практикующего. И в первую очередь эти усилия должны быть направлены на установление контакта с не поддающейся описаниям всепроницающей силой, которую маги древней Мексики назвали намерением. Как только такое взаимодействие осуществлялось, это самым непостижимым образом приводило к становлению сновидения. Дон Хуан утверждал, что контакт с намерением можно наладить, если образ жизни практикующего всецело будет подчинен дисциплине.

Когда я попросил его вкратце описать мне процедуры налаживания контакта с намерением, он лишь рассмеялся в ответ.

— Рискнуть войти в мир магов, это не то же самое, что посещать курсы вождения автомобиля. Чтобы водить автомобиль, тебе требуются описания и наставления. А чтобы сновидетъ, ты должен намереваться делать это.

— Но как я могу намереваться это делать? — настаивал я.

— Единственный способ намереваться состоит в том, чтобы намереваться. Одна из труднейших вещей для современного человека — смириться с отсутствием четко описанной процедуры. Современный человек погряз в описаниях, примерах, методах, регламентации действий, которые должны привести к желаемому результату. Он непрестанно ведет записи, вычерчивает графики, не может и шага ступить без "ноу-хау". Но в мире магов все процедуры и ритуалы — всего лишь красивое обрамление, призванное привлечь внимание практикующего и помочь ему сосредоточиться. Они — не более, чем приспособления, которые используются для принудительной фокусировки интереса и придания решительности. Лишь в этом их ценность.

Чрезвычайно важным для обретения способностей к сновидению дон Хуан считал скрупулезное выполнение магических пассов: лишь таким образом маги его линии могли как-то помочь смещению точки сборки. Выполнение магических пассов придавало им устойчивость и снабжало энергией, необходимой для взывания к вниманию сновидения. Без него они не были способны сновидетъ и могли в лучшем случае надеяться на "ясные сны" о фантасмагорических мирах. Быть может, им и удалось бы бросить беглый взгляд на порождающие энергию миры, но увиденное представлялось бы им полной бессмыслицей, ибо у них не было всеобъемлющей рациональной основы, с помощью которой можно правильно истолковать увиденное.

Когда маги линии дона Хуана развили свое внимание сновидения, они поняли, что постучались в двери бесконечности. Им удалось расширить параметры своего нормального восприятия, и они обнаружили, что их обычное состояние осознания стало бесконечно более разнообразным, чем раньше. Начиная с этого момента, маг действительно уже может совершать рискованные путешествия в неизвестное.

— Выражение "дойти до неба", — говорил дон Хуан, — как нельзя лучше подходило к магам древности. Они превзошли самих себя.

— И что, им действительно удалось дойти до неба, дон Хуан? — спросил я.

— На этот вопрос каждый отвечает сам. — На его лице сияла широкая улыбка. — Древние маги снабдили нас всем необходимым. И каждому предстоит решить, принять этот дар или отказаться. В сущности, любой из нас стоит в одиночестве перед бесконечностью, и каждый должен решить для себя сам, способны мы достигнуть пределов наших возможностей или нет.

<<<предыдущая глава     оглавление     следующая глава>>>