<<<назад     оглавление     вперед>>>

 МАГИЧЕСКИЕ ПАССЫ

Впервые дон Хуан начал разговор со мной о магических пассах с нескольких презрительных замечаний относительно моего веса.
- Ты обрюзг, тело у тебя слишком рыхлое, - произнес он, оглядывая меня с головы до ног. - Ещё немного, и ты начнёшь жиреть. Я вижу на твоем теле следы усталости и разложения. У тебя, как и у многих представителей твоей расы, на загривке складки как у быка. Пора тебе серьезно заняться магическими пассами. Они - самое главное открытие древних магов.
О магических пассах дон Хуан говорил и раньше, правда, только вскользь. Тогда, в тот позорный момент, я даже не мог припомнить, слышал ли я от него что-нибудь о пассах.
- О каких магических пассах ты говоришь, дон Хуан? - удивленно спросил я его. - Как я могу относиться серьезно к тому, чего не знаю?
- Не делай из меня дурака, - произнес дон Хуан и на лице его появилась неприятная улыбка. - Я не только неоднократно говорил тебе о них, но многие из них ты уже знаешь. Всё это время я постоянно учил тебя магическим пассам.
Он был, конечно, прав. В ту минуту я вёл себя отвратительно, но меня можно простить, я не ожидал такого открытого разговора и был ошеломлен им. Сообщение дона Хуана о том, что он давно учит меня пассам сбило меня с толку. Я начал протестовать, заявлял, что ничего о них знаю, горячился так, словно в тот момент на карту была поставлена моя жизнь.
- Не кипятись, а то загоришься, - пошутил дон Хуан. - Как ты здорово умеешь защищаться. Я не хотел обидеть тебя, - он мимикой показал, что просит извинения. Это было так комично, что я засмеялся.
- Я с некоторого времени заметил, что ты повторяешь за мной мои движения, - пояснил дон Хуан, - и начал показывать тебе магические пассы, надеясь на твою память. Сколько раз ты спрашивал меня, зачем это я трещу суставами? Мне понравилась твоя фраза, давай их так и назовем. Впредь так и говори: потрещать суставами. - сказал он.
- Я показал тебе десять различных способов потрещать суставами. Каждый из них является магическим пассом и служит для совершенствования моего тела и твоего.
Магические пассы, о которых говорил дон Хуан, для меня были всего лишь трещанием суставами. Он иногда как-то странно двигал руками, ногами и телом. Я думал, что он таким образом потягивается, расправляет кости и связки. Результатом его телодвижений был треск и хруст. Честно говоря, мне казалось, что дон Хуан таким образом просто развлекается сам и веселит меня.
В своей обычной вызывающей манере он как бы провоцировал меня повторять эти упражнения и даже иногда просил сделать это. Я повторял, но добиться того, чтобы суставы у меня тоже потрескивали, мне никогда не удавалось. Однако я запомнил все те упражнения, которые он показывал мне.
- Но почему их называют магическими пассами? - допытывался я.
- Они не просто называются магическими, - отвечал дон Хуан, - они в самом деле магические! Я не могу тебе объяснить словами, почему это происходит, но это так. Эти упражнения не просто зарядка или способ укрепления тела, они помогают достичь оптимального состояния. Они пронизаны намерением тысяч магов. Даже если ты непроизвольно выполняешь их, это помогает останавливать работу ума.
- Что ты хочешь сказать? - я с сомнением посмотрел на него. - Как они могут остановить работу ума?
- Всё, что мы делаем в этом мире, - пояснил он, - мы узнаём и идентифицируем, преобразуя в линии подобия.
Дон Хуан силился найти соответствующие выражения, чтобы ответить мне. Он помолчал, словно подыскивая нужные формулировки. Я тихо сидел. Я очень мало знал о предмете, о котором мне даже страшно было подумать. Тогда меня раздирало простое любопытство, я хотел узнать, что же представляют из себя эти таинственные магические пассы.
Дон Хуан поднялся. Мне показалось, что ему надоело объяснять мне элементарные, по его мнению, вещи. Мы сидели в доме и пили чай из пахучих листьев, сорванных с одного из кустов, которые во множестве росли около нашего дома. Дон Хуан извинился, сказав, что хочет вздремнуть. В течении суток, днем и ночью, дон Хуан ненадолго ложился и спал. Чаще всего это продолжалось не больше двух часов. Когда он сильно уставал, он спал шесть часов, но опять же не подряд, а три раза по два часа с небольшими перерывами между ними.
После этого случая мы долго больше не возвращались к разговорам о магических пассах. Как-то раз, по прошествии некоторого времени, дон Хуан внезапно продолжил объяснение, причем сделал это так, словно после первого разговора на эту тему прошла максимум одна минута. Я чуть не остолбенел от неожиданности, мне потребовалось некоторое время, чтобы ухватить нить полузабытого разговора.
- Что касается людей, то для них существуют линии подобия, - сказал он, - это линии некоторых вещей, либо похожих друг на друга, либо связанных между собой предназначением, некой определенной целью. Например, если я произнесу слово "вилка", ты сразу вспомнишь и другие предметы, связанные с ней - ложку, нож, скатерть, салфетку, тарелку, чашку, блюдце, бокал вина, суп с клецками, банкет, вечеринку, праздник. Можно до бесконечности перечислять вещи, так связанные между собой. Практически все, что мы делаем, имеет подобную связь. Маги же видят довольно странную вещь: все эти линии родства, все эти линии вещей, так связанных между собой целью или предназначением, ассоциируются с человеческой идеей о том, что все предметы вечны и неизменны, как слово Божье.
- Почему в твоем объяснении присутствует слово Божье, дон Хуан? Что общего оно имеет с тем, о чём ты мне рассказываешь? - поинтересовался я.
- Всё общее! Мне кажется, что в наших умах вся Вселенная похожа на слово Божие: она абсолютна и неизменна. Так и мы ведём себя; в глубинах нашего ума есть ограничитель, он не разрешает нам остановиться и убедиться в том, что это самое слово Божие, в том виде, в каком мы его принимаем и понимаем, принадлежит мёртвому миру. С другой стороны, живой мир находится в постоянном течении, потоке. Он движется; он изменяется; он меняет направление движения.
- Магические пассы называются магическими потому, что выполняя их, тело понимает - всё вокруг нас, вместо того, чтобы быть закреплённым в неизменных линиях подобия, движется и течёт. А если всё во Вселенной является течением, потоком, то его можно остановить. Можно построить дамбу, которая остановит или изменит этот поток.
Слова дона Хуана вызвали во мне странную реакцию. Мне показалось, что я чувствую угрозу, но не себе лично, а тому, к чему я был предназначен. Впервые я явственно ощутил, что дон Хуан намеренно пытается разозлить какую-то мою часть, которая совсем не является мной.
Запутавшись в противоречиях, я молчал и вдруг услышал свой собственный голос. Я говорил, хотя, могу поклясться, не собирался этого делать. Все происходило помимо моей воли.
- Но, дон Хуан, уж не хочешь ли ты сказать, что каждый раз, когда ты потрескиваешь суставами, или я повторяю за тобой твои движения, во мне происходят какие-то изменения?
- Я вижу, что часть тебя, которая не является тобой, разозлилась, - воскликнул дон Хуан и рассмеялся. Меня снова сдавили внутренние противоречия. Что-то во мне злилось, но это что-то не было мной. Дон Хуан взял меня за плечо и сильно потряс. Я ясно ощущал, как голова у меня болтается на ставшей мягкой шее. Однако действие дон Хуана возымело мгновенный эффект, я сразу успокоился. Он усадил меня на остатки кирпичной стены. Там было полно муравьев и я никогда сам не садился туда, потому что муравьи тут же заползали мне под одежду. Однако, сейчас они вели себя очень странно. Они хаотично бегали вокруг меня, казались возбужденными и сбитыми с толку. Мне стало любопытно, я с интересом наблюдал за ними, ожидая, когда они начнут заползать на мое тело, на грудь и горло. Слова дона Хуана отвлекли меня и я забыл о муравьях.
- Не беспокойся, муравьи не полезут на твое тело, - произнес он, угадывая мои мысли. - Сейчас ты заряжен необычной энергией, продуктом твоих внутренних противоречий. Муравьи считают, что ты непроницаем и опасен. Они будут бегать вокруг, не причиняя тебе никакого вреда, пока ты или не встанешь, чтобы уйти, или пока твоя энергия не придёт в норму. А теперь я отвечу на вопрос, который задал твой ум, намереваясь задеть меня. Так вот, я могу сказать тебе, что всякий раз, когда мы выполняем магические пассы, мы изменяем основную структуру самих себя. Мы перекрываем дамбой тот самый поток, который, как нас учили, является неизменным набором вещей.
Каким-то странным изменившимся голосом, совсем непохожим на мой собственный, я попросил дона Хуана привести мне пример строительства дамбы на потоке, о котором он говорит. Я пояснил, что хочу представить его в своём уме.
- В своем уме? Ты бы лучше постарался запомнить правильные названия вещей. То, что ты именуешь своим умом, вовсе не твой ум. Маги убеждены, что наш ум - это инородный объект, который одевается на каждого из нас. Прими это как должное и не требуй от меня дополнительных объяснений. Не спрашивай, кто его одел на нас и как.
После этих слов я опять почувствовал угрозу, причем теперь это ощущение было значительно явственнее. Меня захлестнула волна безотчетного страха. Но её источником был не я. Однако она, казалось, была привязана ко мне. Дон Хуан что-то делал и его действия казались мне магически положительными, но и невероятно отрицательными одновременно. Я видел в них попытку разрезать тоненькую плёнку, которая была приклеена ко мне. Не мигая, он посмотрел мне прямо в глаза, затем отвел взгляд и произнес:
- Хорошо, я приведу тебе пример, о котором ты просишь. Посмотри на меня. В моём возрасте у меня должно быть высокое кровяное давление. Если бы я пошел к врачу, он принял бы меня за старого индейца, питающегося плохой пищей, заражённого неуверенностью и расстройствами. Исходя из всего этого, да еще учитывая, сколько мне лет, доктор предположил бы, что у меня гипертония, вполне закономерный результат.
-И в то же время, - продолжал дон Хуан, - давление у меня в совершенном порядке, но не потому что я физически сильнее среднего мужчины или благодаря моим генетическим данным. Магические пассы заставили мое тело разрушить линию поведения, которая ведет к гипертонии. Говорю тебе совершенно честно, что каждый раз, когда я пощёлкиваю суставами, выполняя магические пассы, я блокирую поток ожиданий и поведения, который обычно ведёт к гипертонии.
- Могу ещё один пример привести. Ты знаешь, как подвижны у меня колени. Ты вообще заметил, что я значительно более подвижен, чем ты? Я могу сгибать ноги так же легко, как это делает ребенок. Магическими пассами я построил дамбу и перекрыл поток, который делает мои ноги, как у большинства людей, неповоротливыми.
Больше всего меня удручало то поразительное обстоятельство, что дон Хуан, который по возрасту годился мне в дедушки, на самом деле выглядел значительно моложе меня. По сравнению с ним я казался упрямым, суетливым, почти окостеневшим стариком. Дон Хуан был бодр, подвижен. Казалось, что он никогда не устаёт. То есть, он обладал качеством, которым по идее, должен был обладать я - юностью. Дон Хуан неустанно повторял мне, что юность никак не связана с возрастом и при этом очень радовался.
После обидных слов дона Хуана во мне произошёл взрыв энергии.
- Но как ты всего этого добился? - огорченно спросил я его.
- Я победил свой ум, - спокойно ответил он и широко раскрыл глаза, изображая мое изумление. - У меня нет ума, мне ничто не говорит о том, что я должен стареть. Я не выполняю договорённости, которых не заключал. Запомни: маги никогда не выполняют обязательств, которых никогда не брали на себя. И старость - одно из таких обязательств.
Некоторое время мы молча сидели. Я размышлял, гадая, какой эффект во мне могут вызвать его слова. Моё, как я его называл, внутреннее психологическое единство снова разрывалось. Два ответа слышались во мне. С одной стороны, я совершенно не принимал ту, казалось, чепуху, которую мне проповедовал дон Хуан. С другой стороны, я не мог не признать, что все его замечания абсолютно справедливы и точны. Дон Хуан был стар и в то же время стариком не был. Более того, по сравнению со мной он казался юношей. Он не зависел ни от затрудняющих жизнь мыслей и привычек, ни от образцов поведения. Он был свободен, в то время как я находился в плену мелочных, пустопорожних рассуждений о себе, которые, как меня вдруг осенило, вообще не являлись моими. Эта мысль пришла ко мне впервые и поразила меня.
Кое-как обретя некое подобия контроля над своими взаимоисключающими рассуждениями, я спросил дона Хуана: - А кто и как изобрёл эти магические пассы? - Никто их не изобретал, - резко ответил дон Хуан. - Если считать, что они были кем-то придуманы, придётся признать, что это - работа ума, а это не соответствует истине. Древние маги во время практики сновидения обнаружили, что, двигаясь определённым образом, можно прервать поток мыслей и действий.
- Следовательно, магические пассы являются продуктом состояния не-ума, или, точнее, такого состояния, в котором ум отключён. Для того, чтобы сновидеть, практикующие должны полностью контролировать себя и результатом в этом случае будет полет ума.
- Что имеешь в виду под фразой "полет ума", дон Хуан?
- Основной способностью древних магов было умение владеть своим умом. Они обнаружили, что если озадачить, обуздать ум вниманием, особенно тем, которое они называли вниманием сновидения, то ум улетает, и тогда практикующему становится абсолютно ясным постороннее происхождение ума.
Я был ошеломлен услышанным и почувствовал в себе желание узнать больше, но некое странное чувство останавливало меня. Мне виделись страшные результаты моего любопытства. Я явственно почувствовал что-то вроде гнева Господня, он спустился на меня и я догадался, что затронута тема, скрытая от нас самим Богом. Сделав над собой усилие, я преодолел страх. - Что ты хочешь сказать? - я снова услышал свой голос как бы со стороны. - Что-что-что ты имеешь в виду под фразой "обуздать ум вниманием”?
- Дисциплина обуздывает ум, - ответил дон Хуан, - но под дисциплиной я не имею в виду грубое следование заведённому порядку. Маги понимают дисциплину как способность безмятежно встречать странности, выходящие за рамки наших ожиданий. Для них дисциплина - это волевой акт, который дает им способность принимать без сожалений и ожиданий всё, с чем бы они неожиданно не столкнулись. Для мага дисциплина - это целое искусство - искусство встретиться лицом к лицу с бесконечностью и не дрогнуть при этом, но не потому, что маг чёрств, а потому что он преисполнен благоговения. То есть, говоря проще, я бы назвал дисциплину искусством испытывать благоговение. Итак, благодаря дисциплине, маги побеждали свой ум, вещь инородную.
Дон Хуан сказал мне, что в сновидениях маги древней Мексики открыли движения, способствующие усилению тишины и создающие особое ощущение полноты и благополучия. Оно им понравилось настолько, что маги пытались ввести себя в это состояние даже в период бодрствования. Вначале, как говорил мне дон Хуан, маги считали, что это сновидение создает настроение благополучия, но попытки вызвать это настроение оказались бесполезными. Потом маги заметили, что когда в процессе сновидения их охватывало чувство благополучия, они непроизвольно делали некоторые движения. Запоминая их по крупицам, маги затем создали комплекс движений, который, как они предполагали, являются автоматической реакцией тела во время сновидения. Вот так и появились магические пассы.
Успех вдохновил древних магов и они начали систематизировать движения, делать из них целые системы. Идея была проста - в сновидении тело человека спонтанно двигается под действием некоей силы, которая знает результат и ведёт человека к нему. Маги считали эту силу своего рода клеем, который связывает наши энергетические поля, тем самым делая нас единым целым.
Среди множества других вещей магические пассы стали для древних магов базой для навигации в неизвестном. Маги разработали основные критерии выполнения пассов, которые сейчас, если иметь в виду тенсегрити, стали одним критерием. Называется он насыщение, потому что маги буквально бомбардировали своё тело множеством различных пассов, понимая, что только так связывающие нас силы дадут максимально возможный эффект.

<<<назад     оглавление     вперед>>>

Написать 
автору сайта