Оглавление.                                                  Следующая глава.

Коментарии

"Сказки о силе" отмечают мой полный провал. В то время,
когда происходили описанные в этой книге события, я страдал от
тяжелого эмоционального сдвига, переломного момента воина. Дон
Хуан Матус покинул этот мир, оставив в нем четырех своих
учеников. Дон Хуан использовал ко всем личный подход и поставил
перед каждым свою задачу. Я считал эту задачу неким плацебо, не
имеющим никакого значения в сравнении с тяжестью нашей потери.
Никакие надуманные задачи не могли смягчить горечь от
ощущения того, что нам никогда уже не увидеть дона Хуана. Моей
первой просьбой к дону Хуану, разумеется, стали слова о том,
что я хотел бы отправиться вместе с ним.
- Ты еще не готов, - сказал он. - Будь реалистичен.
- Но я мог бы приготовиться в мановение ока, - заверил его
я.
- Не сомневаюсь. Если ты и будешь готов, то только не для
меня. Мне требуется совершенная действенность. Мне нужны
безупречная воля, безупречная дисциплинированность. Этого у
тебя еще нет. Они появятся, ты движешься к ним, но сейчас их у
тебя еще нет.
- Но ведь ты смог бы забрать меня с собой, дон Хуан - даже
если я еще не готов и не совершенен.
- Думаю, да, но я не стану этого делать. Это оказалось бы
для тебя постыдным расточительством. Поверь мне, ты потерял бы
все. Не настаивай. Назойливость не относится к миру воинов.
Этого заявления было достаточно, чтобы я прекратил свои
просьбы. Однако внутренне я с тоской желал уйти вместе с ним,
выйти за пределы всего, что я знал и считал нормальным и
реальным.
Когда наступил тот миг, когда дон Хуан окончательно
покидал этот мир, он превратился в какую-то разноцветную
газообразную светимость. Он стал чистой энергией, свободно
текущей во Вселенной. В тот момент мое ощущение потери стало
таким нестерпимым, что мне захотелось умереть. Я позабыл обо
всем, что говорил дон Хуан, и без малейших колебаний решил
броситься в пропасть. Я рассчитывал, что если сделаю это, то в
миг смерти дон Хуан обязан будет взять меня с собой и спасти
хотя бы те крохи осознания, что во мне остались.
Однако по каким-то причинам, необъяснимым как с точки
зрения убеждений моей обычной системы познания, так и с позиции
системы познания мира шаманов, я не погиб. Я остался один в
мире повседневной жизни, а три мои когорты рассеялись по всему
миру. Я стал незнакомцем для самого себя, и это сделало мое
одиночество еще более горьким.
Я считал себя неким провокатором, каким-то шпионом,
которого дон Хуан по неясным соображениям оставил здесь после
себя. Высказывания из книги "Сказки о силе" показывают
неведомое качество этого мира - не мира шаманов, а мира
обыденной жизни, которая, по словам дона Хуана, так же
загадочна и богата, как и все остальное. Чтобы насладиться
чудесами мира повседневной жизни, нужно только одно:
достаточная отрешенность. Однако еще больше отрешенности нам
необходимы достаточные страсть и отрешенность.
- Чтобы этот мир, который кажется таким банальным, смог
распахнуться и явить нам свои чудеса, воин должен любить его, -
предупреждал меня дон Хуан.
Когда он произнес эти слова, мы находились в пустыне
Соноры.
- Быть в этой дивной пустыне и смотреть на эти изрезанные
пики ненастоящих гор, которые на самом деле созданы потоками
лавы давно исчезнувших вулканов, - это очень тонкое ощущение, -
говорил он. - Замечать, что некоторые из кусков обсидиана
возникли при таких высоких температурах, что на них еще
сохранились признаки их происхождения, - это славное чувство. В
них полно силы. Бесцельно бродить среди этих изрезанных вершин
и находить те куски кварца, что способны ловить радиоволны, -
вот что замечательно. Единственным недостатком этого
величественного пейзажа является то, что переход к чудесам
этого мира - к чудесам любого мира, - требует, чтобы человек
был воином: молчаливым, собранным, отрешенным, закаленным под
натиском непознанного. Ты еще недостаточно закален, и потому
твой долг заключается в поиске полноты - только после этого ты
можешь говорить о путешествии в Бесконечность.
Тридцать пять лет своей жизни я провел, добиваясь зрелости
воина. В поисках этого ощущения закаленности под натиском
непознанного я посетил места, не поддающиеся никаким описаниям.
Я уходил туда незаметно и без приглашения, и точно так же
возвращался назад. Воины действуют бесшумно и одиноко, и, когда
воины уходят или возвращаются, они делают это так незаметно,
что никто об этом не знает. Добиваться зрелости воина иным
путем означало бы действовать напоказ, и потому это
недопустимо.
Изречения из "Сказок о силе" стали для меня самым острым
напоминанием о том, что намерение тех шаманов, которые жили в
Мексике в древности, по-прежнему безупречно в своем проявлении.
Колесо времени неуклонно движется вокруг меня, заставляя
всматриваться в те бороздки, которые остаются логически
связанными, хотя в их отношении любые слова бессильны.
- Достаточно сказать, - говорил однажды дон Хуан, - что
беспредельность этого мира, будь то мир шаманов или обычных
людей, настолько очевидна, что только заблуждение не позволяет
нам этого заметить. Попытка объяснить заблуждающимся существам,
что значит затеряться в бороздках колеса времени, - самое
бессмысленное, что только может делать воин. Таким образом, он
полностью убеждается, что эти путешествия представляют собой
единственную принадлежность его состояния воина.